Зиновьев Константин,

Иркутский областной колледж культуры 

Процессы развития и сближения наций не могут не влиять на языковое развитие. Более того, лишь на их фоне, с учетом их специфики можно достаточно глубоко раскрыть многие явления, происходящие в языках народов.

Взаимное влияние языков имеет большое значение для их развития. Выдающиеся лингвисты отводили этой проблеме особую роль. Так, Г.Шухардт писал: «Среди всех тех проблем, которыми занимается в настоящее время языкознание, нет, пожалуй, ни одной столь важной, как проблема языкового смешения».

В зависимости от конкретных исторических условий процессы взаимодействия языков могут проходить по-разному.

Результатом усиленных языковых контактов, в какую бы эпоху они ни происходили, как правило, было взаимообогащение, т. е. усвоение определенных лексических элементов, усиливавших выразительные возможности языков.

Выделяют несколько периодов в истории пополнения лексики русского языка, каждый из которых имеет свои специфические особенности

1. I – VIII вв. н. э. (до образования Киевской Руси) характеризуется широким проникновением в язык восточных славян древнеиранских, финских, адыгских и тюркских лексических элементов.

2. IX – XII вв. (Киевская Русь) – развитие русско-иранских, русско-финно-угорских, русско-кавказских, русско-тюркских языковых связей.

3. XIII – XV вв.– отмечено воздействие языка Золотой Орды, через которую шли также заимствования из арабского, персидского, монгольского и более древних: из санскрита, китайского, тибетского и пр.

4. XVI – XIX вв.– период присоединения к России народов бывшего Казанского, Астраханского, Сибирского, Крымского ханств, Средней Азии и Кавказа. Новые интенсивные контакты привели к новым заимствованиям.

5. Период после Октябрьской революции.

Усвоенные диалектами слова выступают как часть обычной диалектной лексики, являющейся источником дальнейшего пополнения богатств литературного языка.

В настоящее время можно считать общепринятым положение о том, что в результате проникновения заимствованных слов, язык не только не теряет своей национальной самобытности, но и совершенствуется.

Еще А. С. Пушкин в 1825 г. в статье «О предисловии г-на Лемонте к переводу басен Крылова» писал:

«Г-н Лемонте напрасно думает, что владычество татар оставило ржавчину на русском языке. Чуждый язык распространяется не саблею и пожарами, а собственным обилием и превосходством».

Как показывают последние исследования, заимствуемые слова чаще всего бывают связаны с топонимикой или предметами и специфическими понятиями данного народа.

В пределах Иркутской области, Республики Бурятия и Читинской области много мест, гор, рек, озер, протоков, долин, урочищ, сел, приисков, охотничьих и сельскохозяйственных угодий носят нерусские названия. Нерусские названия в Забайкалье, безусловно, даны бурятами и эвенками. Характерно, что местные русские не осознают уже иноязычное происхождение сотен заимствованных слов и выражений.

В сибирской географической литературе и в народном лексиконе бытуют многочисленные местные географические термины, т. е. слова, которые выражают определенные географические понятия. Помимо русских, наблюдается множество терминов на языках коренных жителей Сибири –бурят, якутов, эвенков, тувинцев.

Формирование местной русской географической терминологии в Сибири происходило веками и шло различными путями. Первые русские землепроходцы, впоследствии и русские переселенцы в Сибири, в новой природной обстановке и в новых хозяйственных условиях не находили в своем привычном словаре нужных слов для обозначения некоторых новых для них явлений. В этом случае они заимствовали у местных жителей необходимые слова и ввели их в обиход: марян, гуджир, тайга, убуры, утуги, курумы, аршан и т.д. Или сами создавали новые понятия, новые термины. Часто перенося на местные условия известные им по прежнему месту жительства слова: падун, урал, увал, рассоха, омут, галья, шелонник и т. д. Или создавали совершенно новые термины, обозначающие местные специфические явления природы: голец, пыхун, сурчина, белогорье, гнус, монахи, сопка и т. д. Многие термины, обозначающие те или иные местные географические явления, образуются от собственных имен местностей, где эти явления наблюдаются. Так, например, местные ветры на Байкале называются сарма, култук, баргузин и т.д.

Существование местных терминов и их распространенность в географической литературе – явление вполне очевидное. Эти издавна народом данные названия порою очень метко и выразительно отражают своеобразные местные особенности. Как, например, метко названы безлесые, как бы голые, гребни и вершины гор в Восточной Сибири – гольцы, или как выразительны термины ледопад, шипули, щеки, водяной снег и т.д.

Область применения географических терминов весьма обширна. Не говоря уже о географической литературе, которая до некоторой степени предназначена для узкого круга читателей-специалистов, и художественная, и краеведческая, и другая литература очень часто использует местные географические термины. В произведениях сибирских писателей можно встретить много таких слов и выражений, которые почерпнуты из арсенала народной географической терминологии.

Ангара, приток Енисея – на бурятском языке от корня анга, слова ангай, ангара, ангагар, ангархай одинаково означают "разинутый", "открытый", "раскрытый", "зияющий", а также "расселина", "ущелье", "промоина". И если иметь в виду, что Ангара в своем истоке, прорезая горы, стремительно течет по расселине, ущелью, то она действительно напоминает "рот", "открытую пасть", жадно и непрерывно поглощающую воды Байкала. Происхождение названия Ангара связано с характером морфологии долины реки у ее истока, напоминающем расселину, ущелье, по которому Ангара вырывается из Байкала. Название Ангара в исторических источниках впервые упоминается в XIII в. в форме Анкара-мурэн.

«…Посреди Сибири в большой котловине появилось море, прозванное Байкалом, и это море стояло в своих берегах. Никуда оно своей воды не девало, и к нему не подходила ни одна речка.

Скучно стало ему, тоска его начала грызть: ни днем ни ночью словом перемолвиться не с кем. Какая же это жизнь, одинокому, скалы и те рядышком растут, им и то веселее. Тосковал, тосковал Байкал, начал силы свои терять и сохнуть. А в это время в горах покоилось много воды. Много лет таяли льды и снег, и вода никуда не уходила. И воде тоже надоело стоять на одном месте. Но вот случилось землетрясение, вода с гор и гольцов прорвалась к Байкалу и подняла его высоко-высоко. Вода размыла горы и наделала много падей, и с тех пор потекли по ним ручьи и реки в море.

Ожил Байкал, веселее ему стало, в погоду гребни заулыбались, вздохнуло море полной грудью. Жить бы ему так да жить, но, видно, не привык он к спокойствию. Разбушуется ни с того ни с чего, разойдется, как богатырь, и всем тошно приходится. Скалы подмоет - они в воду рушатся, деревья с корнем выворачивает - к себе берет, берега смывает - и себе мягкое дно стелет. Хотели его маленькие речки и ручейки уговорить, чтобы он вреда никому не чинил, но не слушался грозный седой старик, не унимался. Тогда речки и ручейки принатужились, собрали по капле всю воду с гор и всей слой навалились на старика, чтобы не держал он их воду в плену и дал ей выход к другим морям и океанам.

Сила в тех ручьях и речках было большая, чем в самом Байкале. Сколько он ни держал их у себя в берегах, которые он обнес скалами и высокой стеной леса, но удержать не мог. От тяжести воды, которая пришла от ручьев и речек, дно Байкала около Саян начало опускаться. Вода просочилась глубоко под дно, до самых белых камней. Камни эти, как известка, закипели и прорвали берег, разломали скалы, и повалила вода вниз по долине, сделала себе широкую дорогу.

Увидел старик Байкал, что богатство его уходит, рассердился и бросил в провал большой камень. Провал тот камень проглотил. Старик больше прежнего бросил камень, и тот ушел под воду. Тогда он бросил последний камень, который теперь видно, но обессилел и затих. Подумал старик, что ничего ему теперь не сделать, и смирился. А вода тем временем шла и шла по провалу и прорвалась до самого океана.

Видят речки и ручьи, что старик запечалился, сказали ему: "Не горюй, наш отец, пока мы живы и ты будешь сильным." С тех пор прошло много лет. На берегу Байкала поселились буряты. Они идут от людей, при которых случился провал. Провал буряты называют ангарой, потому и реку, которая идет от провала они до теперешнего времени зовут Ангара…»

 Анзёбь – возникновение названия связывают со следующей легендой: "Когда-то на берегу небольшого ручейка, на месте нынешнего селения, жил старый тунгус-кочевник Ан с женой Зёб. У них родился сын, которого они назвали Ан-Зёб. Это название перешло к речке, а позже селению".

Белая, приток Ангары – название реки связано с выходами на ее берегах горных пород белого цвета – известняков и белой керамической глины. Буряты реку называют Булун (булун, булунг – по-тюрк. "округлый залив", "излучина реки"). Действительно, эта река в нескольких местах имеет очень большие, примечательные излучины (луки). Первые русские, бывавшие на этой реке, искаженно записали бурятское название Булун - "беленя река", которая затем по созвучию со словом белый получила чисто русское название - Белая.

Бугульдейка – это название встречается еще на карте С. Ремезова (1701), но сами бугульдейские буряты считают, что это не бурятское слово, а занесенное русскими, обозначающее "мороженую рыбу". Река Большая Бугульдейка у бурят называется по-эвенкийски Тыя, а  Малая Бугульдейка - Куая.

Забитуй – от бурятского Забита, происходит от слов заби табя –"сделал остановку, привал" ("сел, заложив ноги под себя"). В названии отражен кочевой быт бурят: во время перекочевки с места на место кочевники-буряты выбирали место, где лучше заби табиха, т. е. "сделать остановку".

Илим, приток Ангары, – в документах XVII в. назывался Ылим (бурятское произношение Ылым). Предполагают, что это наследие якутского языка: илим по-якутски означает "сеть". Илир, р., приток р. Ии – по-эвенкийски илэгир означает "долина, круто падающая в нижнем течении", что особенно характерно для Илира при впадении в Ию. Эта круто спадающая часть долины Илира теперь частично затоплена водами Братского водохранилища.

Икей,  Тулунский р-н – по эвенкийски икэ – "яма", "ров", "углубление в земле". Река в местности Икей течет по глубокому руслу. Буряты это название истолковывают от слова эхе – "мать", "начало", "исток", "первичный", т. е. реку рассматривают как главную в бассейне Верхней Ии.

Иреть, – от эвенкийского  ирэктэ  "лиственница",  ирэктэг " лиственничный бор". Действительно, с бассейна реки Ирети начинается лиственничная тайга Присаянья.

Иркут, приток Ангары – по поводу происхождения названия р. Иркут существует много толкований – от монгольского слова эркэу (эрку), или эршэ- "сила", "энергия"; от бурятского глагола эрьехэ - "крутиться", "вертеться", "поворачиваться", – связанных с излучиной у горы Ыркузун, от слов эрэ хун – "мужчина", эрэ худ (эрэхуд) – "мужчины, мужской люд". Существует легенда о том, что уцелевшие от гибели при переправе через эту реку мужчины осели в долине, которую затем назвали «рекой мужчин» - Эрэхуды-гол (Эрхуд-Иркут). По другому бурятскому сказанию, было три брата: Аха (р. Ока) – старший (т. е. крупная река Восточного Саяна), Эрху (р. Иркут) – капризный, избалованный (т. е. река с капризным режимом) и Ииэ (р. Ия) – младший (т. е. малая река). Все эти расшифровки – плод ложной этимологии. Близко к действительности объяснение, связывающее происхождение названия Иркут с этнонимом Ырху: как написано в орхонских надписях VIII вв., в Саянах и Прибайкалье обитало племя байырху (или Ырху), потомки которого сохранились в виде многочисленных родов (иркит, игрит, иркыт, ырху) среди бурят, тувинцев, алтайцев и других современных народов. Существуют и другие названия от этого корня: гора Ыркузун, или Зыркузун, река Ыркымцын, или Иркымцын в бассейне Иркута.

Китой, приток Ангары – считают, что это название на зыке древних племен кетов (или коттов) означает "волчий проток". Интересно то, что буряты эту реку называют Хетя (отсюда Китой). Не является ли это слово, ничего не означающее на бурятском языке, наименованием племени кетов (хетов), которые, вероятно, здесь обитали?

Киренга, приток Лены – по эвенкийски: кири, кирин "грязь","грязный", кара – "черный", нга – суффикс множественного числа. Киренга  значит "черная" («грязная») река. Для р. Киренги (в среднем ее течении) и ее притоков – Черных речек характерны гальки и песок, покрытые черным налетом – гидроокисью марганца, отчего вода кажется черной, грязной. Имеется и другое объяснение: от эвенкийского же слова кире – "орел" или "коршун". Киренга значит "орлиные" (гнезда или места). Более вероятно первое объяснение.

Куда, приток Ангары – буряты осмысливают от слова худа – "сват", худайнгол – "сватова долина". Некоторые считают, что это родоплеменное название произошло от бурятского рода худай. Могло быть здесь наследие топонимики тюркоязычного народа: када (бурятское искажение - хада, худа) - "крутой", "обрывистый", "отвесный". Этими морфологическими чертами отличаются берега и долины р. Куды. Впервые о р. Куде упоминает Иван Похабов в 1649 г. В 1667 г. в устье р. Куды возникла Казачья слобода, теперь с. Усть-Куда; в 1679 г. на р. Куде появилась слобода Кудинская. В 1672 г. в Кудинской (Красной) слободе было 12 дворов пашенных крестьян.

Култук, залив оз. Байкал, – по-тюркски култук буквально означает "подмышка", "угол", "тупик", "залив моря или озера". Здесь оз. Байкал, суживаясь, кончается в виде залива. Весной 1647 г. Иван Похабов на "Байкал-озере поставил Култукский острог".

Лена – происхождение названия точно не раскрыто. Во времена первооткрывателя Лены землепроходца Пенда, в 1619-1623 гг., река называлась Елюенэ – название, созвучное с эвенкийским Енэ, Йэннэси, Йэнеси (Енисей), что означает «большая река». Елюенэ у русских приняло форму Лена. Г.Ф. Миллер в XVIII в. писал: "...тунгусы называют реку Лену - Ленна". Якуты Лену называют Орюс, что означает "река" (большая). Буряты называют – Зулхэ, Зулхэ-мурэн ("большая река"). Объяснение некоторыми авторами названной реки от слова лень (Лена имеет тихое, "ленивое" течение) – плод ложной этимологии.

Ока, приток Ангары – название этой реки буряты производят от слова аха  – "старший" и связывают с тем, что она является самой большой из рек, стекающих с Восточного Саяна в Ангару. Сойоты, коренные жители горной области бассейна Оки, называют реку Ок-хем – "стрела-река", т. е. быстрая, как стрела. Возможно, Ок-хем приняло у бурят форму Аха и получило иное осмысливание. Такое переосмысливание бурятами первоначальной формы топонима тем более допустимо, что фраза ок-хем неблагозвучна. Есть предположение, что слово ока более древнее, означало "река", "вода".

Олха – считают, что происходит от бурятского и эвенкийского слова алаха – "убить", "колоть", "забивать"; если касается охотничьего промысла, то это слово часто употребляется в значении "ловить", "добывать", "убивать" много зверя или рыбы. Но, может быть, это тюркское слово алаха в смысле "быстрая".

Оса – от бурятского уса (упан, упа) – "река", "вода". Это один из частных случаев в бурятской топонимике, когда нарицательное слово переходит в собственное название.

Уда – считают, что название Уда (приток Селенги) происходит от наименования меркисткого племени уду (удуит), жившего в XII в. по Орхону и Селенге. Некоторые производят от монгольского слова удэ – полдень, связывая это с легендой о том, что какие-то монгольские войска или кочевники прибыли к этой реке в "удэ", т.е. во "время обеда", в полдень, и назвали безымянную реку Удой. Предполагают также, что Уда есть селькупское (самодийское) уд – вода. Правильная этимология от этнонима уду. Удуиты или удуит-меркиты упоминаются в "Сокровенном сказании" монголов (1240 г.) как племя, разбитое Чингис-ханом. Об удуитах писал Рашид-ад-дин, что племя удуит-меркиты имеет четыре ветви в таком разделении: "уйкур, мудан, тудаклин и джиюн... В эпоху Чингис-хана государем и вождем удуит-меркитов был Токтабеке; он имел брата по имени Куду" (1952. Т. 11, кн 1. С.114-115). Реку Уду древние монголы называли Зэрлэгын-гол - "река дикарей". Топоним Уда имеет большой ареал: от Камчатки до Алтая, например, pp. Уда, притоки Охотского моря; Уда (Чуна) – левый приток Ангары; Уда – правый приток Ангары: Уда – названия мелких рек в Присаянье, в Алтайском крае. Река Уда есть в Псковской области, на Украине, в Румынии, но эти названия, очевидно, другого корня.

Урик – производят от бурятского уураг –"молоко только что отелившейся  коровы".  Возникновение названия связывают со скотоводческим бытом бурят. Возможно, название произошло от эвенкийского урикит – "стойбище". Уриковская слобода основана в 1673 г. Утулик, река, посёлок Слюдянского района – искаженное бурятское слово хутэл, хутулэг – "низкий перевал".

 Географические названия, рожденные в давно минувшие времена, по праву могут считаться драгоценными историческими памятниками. Немало географических названий насчитывают многие тысячелетия. 

Раскрытие происхождения и смысла топонимов может помочь историкам узнать о многом, что происходило на нашей земле, так же как без помощи историков мы не сумели бы разгадать и объяснить многие географические названия.

ЛИТЕРАТУРА

 1.       Сергеев И.В. Тайна географических названий / Сергеев И.В – М.: Детская литература, 1963.

2.       Дешериев Ю.Д. Основные теоретические и практические вопросы взаимодействия и взаимообогащения языков народов СССР /    Дешериев Ю.Д., Корлэтяну Н.Г., Протченко И.Ф. // Взаимодействие и взаимообогащение   языков народов СССР – М.: Наука, 1969.

3.       Развитие литературных языков народов Сибири в советскую эпоху.– Улан-Удэ, 1965

4.       Будагов Р. А. Очерки по языкознанию / Будагов Р.А. – М., 1953.

5.       http://nature.baikal.ru/

6.       Мельхеев М.Н. Географические названия Восточной Сибири / Мельхеев М.Н. – 1975